Неточные совпадения
Коли время бурно, все превращается оно в рев и гром, бугря и подымая валы, как не поднять их бессильным
рекам; коли же безветренно и тихо, яснее всех
рек расстилает оно свою неоглядную склянную
поверхность, вечную негу очей.
Через вершины старых лип видно было синеватую полосу
реки; расплавленное солнце сверкало на
поверхности воды; за
рекою, на песчаных холмах, прилепились серые избы деревни, дальше холмы заросли кустами можжевельника, а еще дальше с земли поднимались пышные облака.
К северу от
реки Шооми характер горной страны выражен очень резко. Быть может, это только так кажется из-за контраста остроконечных сопок с ровной
поверхностью моря.
На
реке Гага, как раз против притока Ада, в 5 км от моря, есть теплый ключ. Окружающая его порода — диабаз. Здесь, собственно говоря, два ключа: горячий и холодный. Оба они имеют выходы на дне небольшого водоема, длина которого равна 2 м, ширина 5 м и глубина 0,6 м. Со дна с шипением выделяется сероводород. Температура воды +28,1°; на
поверхности земли, около резервуара, была +12°. Температура воздуха +7,5°С.
Путь А.И. Мерзлякова начинался от фанзы удэгейца Сиу Ху и шел прямо на восток, пересекая несколько маленьких перевальчиков. Перейдя речку Хуля, он повернул к северо-востоку, затем пересек еще одну
реку — Шооми (в верховьях) — и через 3 суток вышел на
реку Кулумбе. Здесь, около скалы Мафа, он где-то видел выходы каменного угля на
поверхность. После перевала по другой безымянной горной речке он пришел на
реку Найну, прямо к корейским фанзам.
Долина последней речки непропорционально широка, в особенности в верхней части. Горы с левой стороны так размыты, что можно совершенно незаметно перейти в соседнюю с ней
реку Кулумбе. Здесь я наблюдал такие же каменные россыпи, как и на
реке Аохобе. Воронки среди них, диаметром около 2 м и глубиной 1,5 м, служат водоприемниками. Через них вода уходит в землю и вновь появляется на
поверхности около устья.
Если смотреть на долину со стороны моря, то она кажется очень короткой. Когда-то это был глубокий морской залив, и устье Аохобе находилось там, где суживается долина. Шаг за шагом отходило море и уступало место суше. Но самое интересное в долине — это сама
река. В 5 км от моря она иссякает и течет под камнями. Только во время дождей вода выступает на дневную
поверхность и тогда идет очень стремительно.
Когда я возвращался назад, уже смеркалось. Вода в
реке казалась черной, и на спокойной
поверхности ее отражались пламя костра и мигающие на небе звезды. Около огня сидели стрелки: один что-то рассказывал, другие смеялись.
Огонь, бежавший широкой
рекою, разливая кругом яркий свет и заревом отражаясь на темном небе, вдруг начинает разбегаться маленькими ручейками; это значит, что он встретил
поверхность земли, местами сырую, и перебирается по сухим верхушкам травы; огонь слабеет ежеминутно, почти потухает, кое-где перепрыгивая звездочками, мрак одевает окрестность… но одна звездочка перескочила на сухую залежь, и мгновенно расстилается широкое пламя, опять озарены окрестные места, и снова багряное зарево отражается на темном небе.
Наконец, когда охотник внезапно явится слишком близко к вынырнувшему нырку, забежав вперед за излучину или колено
реки, — нырок поднимается; сначала отделяется от воды довольно трудно, летит, шлепая крыльями по водяной
поверхности, но скоро разлетится, полетит очень быстро и поднимется высоко.
Если б я был поэт, да еще хороший поэт, я бы непременно описал вам, каков был в этот вечер воздух и как хорошо было в такое время сидеть на лавочке под высоким частоколом бахаревского сада, глядя на зеркальную
поверхность тихой
реки и запоздалых овец, с блеянием перебегавших по опустевшему мосту.
На перекатах
реки, в которой водятся налимы, загораживаются язы, то есть вся ширина
реки или только та сторона, которая поглубже, перебивается нетолстыми сплошными кольями, четверти на две торчащими выше водяной
поверхности, сквозь которые может свободно течь вода, но не может пройти порядочная рыба; в этой перегородке оставляются ворота или пустое место, в которое вставляется морда [Мордою называется сплетенный из ивовых прутьев круглый мешок; задний конец его завязывается наглухо, а в переднем, имеющем вид раскрытого кошелька, устраивается горло наподобие воронки, так что рыбе войти можно свободно, а выйти нельзя.] (или нерот), крепко привязанная посредине к длинной палке: если отверстая ее сторона четыреугольная, то ее можно вставить между кольями очень плотно; если же круглая (что, по-моему, очень дурно), то дыры надобно заткнуть ветками сосны или ели, а за неименьем их — какими-нибудь прутьями.
Какой-нибудь дикарь, бродя по берегам
реки или моря для добывания себе скудной пищи или беспечно отдыхая под тенью крутого берега и растущих на нем деревьев, приметил стаи рыб, плавающих около берегов; видел, как голодные рыбы жадно хватают падающих на
поверхность вод разных насекомых и древесные листья, и, может быть, сам бросал их в воду, сначала забавляясь только быстрыми движениями рыб.
Ни один, от старого до малого, не пройдет мимо
реки или пруда, не поглядев, как гуляет вольная рыбка, и долго, не шевелясь, стоит иногда пешеход-крестьянин, спешивший куда-нибудь за нужным делом, забывает на время свою трудовую жизнь и, наклонясь над синим омутом, пристально смотрит в темную глубь, любуясь на резвые движенья рыб, особенно, когда она играет и плещется, как она, всплыв наверх, вдруг, крутым поворотом, погружается в воду, плеснув хвостом и оставя вертящийся круг на
поверхности, края которого, постепенно расширяясь, не вдруг сольются с спокойною гладью воды, или как она, одним только краешком спинного пера рассекая
поверхность воды — стрелою пролетит прямо в одну какую-нибудь сторону и следом за ней пробежит длинная струя, которая, разделяясь на две, представляет странную фигуру расходящегося треугольника…
Ровною, серебряною скатертью, кой-где тронутою лазурью, протянулась
река на семь верст от берега до берега, и
поверхность ее, как
поверхность озера в тихую погоду, казалась недвижною.
Несмотря на заманчивое плесканье рыбы, которая с приближением вечера начинала играть, покрывая зеркальную
поверхность Оки разбегающимися кругами, старый рыбак ни разу не обернулся поглядеть на
реку. Молча приплелся он в избу, молча лег на печку. В ответ на замечание тетушки Анны, которая присоветовала было ему подкрепить себя лапшою, Глеб произнес нетерпеливо...
Вода и льдины ходили уже поверх кустов ивняка, покрывающих дальний плоский берег; там кое-где показывались еще ветлы: верхняя часть дуплистых стволов и приподнятые кверху голые сучья принимали издали вид черных безобразных голов, у которых от страха стали дыбом волосы; огромные глыбы льда, уносившие иногда на
поверхности своей целый участок зимней дороги, стремились с быстротою щепки, брошенной в поток; доски, стоги сена, зимовавшие на
реке и которых не успели перевезти на берег, бревна, столетние деревья, оторванные от почвы и приподнятые льдинами так, что наружу выглядывали только косматые корни, появлялись беспрестанно между икрами [Льдинами.
Ширина больших
рек действительно обманывает глаз. Так бы вот, кажется, и переплыл; а между тем стоит только показаться барке на
поверхности воды или человеку на противоположном берегу, чтобы понять всю огромность водяного пространства: барка кажется щепкой, голос человека чуть слышным звуком достигает слуха.
Если возьмем поперечный разрез
реки, получится такая картина: самое сильное движение занимает середину
реки, что на
поверхности обозначается рубцом водяной струи; около берегов и на дне вода вследствие трения движется значительно медленнее.
Москва-река, извиваясь, текла посреди холмистых берегов своих; но бесчисленные барки, плоты и суда не пестрили ее гладкой
поверхности; ветер не доносил до проезжающих отдаленный гул и невнятный, но исполненный жизни говор многолюдного города; по большим дорогам шумел и толпился народ; но Москва, как жертва, обреченная на заклание, была безмолвна.
Около полугода
река как будто не существовала: она была продолжением снежных сугробов и дорог, проложенных по их
поверхности.
Время от времени он изменял свое направление, и тогда слышались с
реки отрывистые крики народа, толпившегося на берегу и ожидавшего парома, который чуть видимою точкой чернелся на более и более бледневшей
поверхности воды, влача за собою огненную, искристую полосу света.
Когда я на почтовой тройке подъехал к перевозу, уже вечерело. Свежий, резкий ветер рябил
поверхность широкой
реки и плескал в обрывистый берег крутым прибоем. Заслышав еще издали почтовый колокольчик, перевозчики остановили «плашкот» и дождались нас. Затормозили колеса, спустили телегу, отвязали «чалки». Волны ударили в дощатые бока плашкота, рулевой круто повернул колесо, и берег стал тихо удаляться от нас, точно отбрасываемый ударявшею в него зыбью.
Я посмотрел в том же направлении. По широкой водной
поверхности расходилась темными полосами частая зыбь. Волны были темны и мутны, и над ними носились, описывая беспокойные круги, большие белые птицы вроде чаек, то и дело падавшие на
реку и подымавшиеся вновь с жалобно-хищным криком.
Раз, когда Левка лежал на песке у
реки, крестьянский мальчик вынес щенка, привязал ему камень на шею и, подойдя к крутому берегу, где
река была поглубже, бросил туда собачонку; в один миг Левка отправился за нею, нырнул и через минуту явился на
поверхности с щенком; с тех пор они не разлучались.
И Ровнедь минули, и Щербинскую гору, что так недавно еще красовалась вековыми дубовыми рощами, попавшими под топор промышленника, либо расхищенными людом, охочим до чужого добра.
Река заворотила вправо; высокий, чернеющий чапыжником нагорный берег как бы исполинской подковой огибал
реку и темной полосой отражался на ее зеркальной
поверхности. Солнце еще не село, но уж потонуло в тучах пыли, громадными клубами носившейся над ярманкой. В воздухе засвежело; Татьяна Андревна и девицы приукутались.
Наконец, козуля поднялась и с большим трудом, скользя по зеркальной
поверхности запорошенного снегом льда, направилась к другому берегу
реки.
Приближались сумерки, на западе пылала вечерняя заря. К югу от
реки Ниме огромною массою поднимался из воды высокий мыс Туманный. Вся природа безмолвствовала. Муаровая
поверхность моря, испещренная матовыми и гладкими полосами, казалась совершенно спокойной, и только слабые всплески у берега говорили о том, что оно дышит.
Еще одна маленькая географическая подробность: сейчас же за мысом с левой стороны устья
реки Чалгиенса на дневную
поверхность выступают прослойки горючей серы.
Если вода по трещинам горной породы выходит на дневную
поверхность высоко над
рекой, то, стекая вниз по береговым обрывам, она намерзает в виде очень красивых ледяных каскадов, которые все увеличиваются в размерах, и кажется, будто здесь, действительно, был водопад, но замерз.
Когда солнце взошло, мы были уже далеко от
реки Копи. Не подходя к берегу, Савушка дал людям короткий отдых. Широкая мертвая зыбь чуть заметно колебала спокойную
поверхность океана и так же тихо подымала и опускала лодки на одном месте.
И новый град пуль рассыпался над
рекой, шлепаясь о загоревшуюся теперь под светом прожектора её
поверхность.
Расставшись с теткой, она отказалась от ужина, вышла в парк и спустилась к
реке. Была тихая, светлая лунная ночь. Усевшись на одну из скамеек, устроенных на берегу, она стала пристально смотреть на гладкую водяную
поверхность и задумалась.
Такое было положение «молодого двора» вообще и в частности великой княгини Екатерины Алексеевны в придворных петербургских сферах. Даже самые ловкие и юркие придворные чувствовали себя в положении пловцов посреди
реки, недоумевающих, к которому берегу им пристать. Наружное спокойствие водной
поверхности у обоих берегов казалось им зловещим и могущим скрывать глубокий омут.
Когда проснулся, — уже светало. Теплый пар курился над
поверхностью Оки, вдали темнели выбегавшие в
реку мысы. Небо было зеленоватое, и все кругом ясно было видно в необычном ровном полусвете без теней. Борька вскочил на ноги. И сейчас же в душе опять запело: «Исанка!»